А Вяйнямейнен мне невесту задолжал
мое лето было немного недоделанным, где-то не хватило фотографий, где-то не хватило терпения, а где-то нужно было промолчать
и просто посмотреть в глаза. остались незалатанными дыры, невысказанными - слова, недочувствованными - ночи. мечтал о белом зное,
пахучих травах и загорелой коже, а вышло почти то же, только в августе шли предосенние дожди, и зябко ежился в попытках ухватить
уходившее лето за руку, за три дня сделать то, на что не хватило двух месяцев. все хватался и хватался за запахи раскаленного асфальта,
морской пыли, да лапки солнечных лучей, а в итоге осел на пол, беспомощный перед какой-то абсурдной реальностью, какими-то
ничтожными обязательствами. и с сентябрем, с ливнями, холодными туманами и бессмысленными серыми снами пришло благословенное
затишье, в котором утонули все звуки, планы, лихорадочные каракули на листках в линейку, оставив место ощущению не-принадлежности,
будто я смотрю на мир сквозь зеркало совсем неправильного бытия. в октябре все так же громоздятся чашки остывшего кофе на подоконнике,
все так же собирал цветастые кленовые листья и таял под паутинным солнцем бабьего лета, только вот так не хотелось, чтобы приходили
ноябрьские холода, когда в окна по ночам стучатся изломанные ветви и густые тени. но холода пришли, будто гордиев узел разрубили, -
жестоко, неожиданно и совсем не вовремя.
у меня все по-старому. почти.
а вообще это чтобы дневник не утащили в архив, ага.
и просто посмотреть в глаза. остались незалатанными дыры, невысказанными - слова, недочувствованными - ночи. мечтал о белом зное,
пахучих травах и загорелой коже, а вышло почти то же, только в августе шли предосенние дожди, и зябко ежился в попытках ухватить
уходившее лето за руку, за три дня сделать то, на что не хватило двух месяцев. все хватался и хватался за запахи раскаленного асфальта,
морской пыли, да лапки солнечных лучей, а в итоге осел на пол, беспомощный перед какой-то абсурдной реальностью, какими-то
ничтожными обязательствами. и с сентябрем, с ливнями, холодными туманами и бессмысленными серыми снами пришло благословенное
затишье, в котором утонули все звуки, планы, лихорадочные каракули на листках в линейку, оставив место ощущению не-принадлежности,
будто я смотрю на мир сквозь зеркало совсем неправильного бытия. в октябре все так же громоздятся чашки остывшего кофе на подоконнике,
все так же собирал цветастые кленовые листья и таял под паутинным солнцем бабьего лета, только вот так не хотелось, чтобы приходили
ноябрьские холода, когда в окна по ночам стучатся изломанные ветви и густые тени. но холода пришли, будто гордиев узел разрубили, -
жестоко, неожиданно и совсем не вовремя.
у меня все по-старому. почти.