А Вяйнямейнен мне невесту задолжал
мне улыбались облупившиеся рамы низеньких окон,
сапоги стучали по обвалившимся известняковым ступенькам,
а на подоконнике сидел медведь в вазе для конфет. и было
тепло, а я все кутался в старый шарф и покупал себе рожок
мороженого. стучали зубы от холода, а я открыл новую пачку
сигарет, потому что их дым прозрачен на солнце, а тень на
асфальте синяя. и даже не было фотоаппарата, чтобы эти
мгновения оцифровать, сложить в папочку с каким-нибудь
пафосным названием и тут же забыть. я заглядывал в
подворотни, промозглые и ослепленные солнечным светом,
и мне все время за занавесками чудилось чье-то лицо.
до боли знакомое и страшное, что я отшатывался и спешил
прочь, на улочку с покосившимися домишками начала века,
где затерялись чьи-то жизни, чей-то взгляд. а может, и я сам.
товарищу спасибо большое за суп и чудную прогулку)
сапоги стучали по обвалившимся известняковым ступенькам,
а на подоконнике сидел медведь в вазе для конфет. и было
тепло, а я все кутался в старый шарф и покупал себе рожок
мороженого. стучали зубы от холода, а я открыл новую пачку
сигарет, потому что их дым прозрачен на солнце, а тень на
асфальте синяя. и даже не было фотоаппарата, чтобы эти
мгновения оцифровать, сложить в папочку с каким-нибудь
пафосным названием и тут же забыть. я заглядывал в
подворотни, промозглые и ослепленные солнечным светом,
и мне все время за занавесками чудилось чье-то лицо.
до боли знакомое и страшное, что я отшатывался и спешил
прочь, на улочку с покосившимися домишками начала века,
где затерялись чьи-то жизни, чей-то взгляд. а может, и я сам.
товарищу спасибо большое за суп и чудную прогулку)
